«Построить целую страну»: как ищут нефть в Арктике

Комментарии1

Российская экономика, несмотря на громкие заявления о ее грядущей диверсификации, до сих пор зависит от цен на нефть и торговли углеводородами. Однако запасы имеющихся месторождений не бесконечны, и прежде, чем они иссякнул, им необходимо найти альтернативу. Самым перспективным направлением для этого является Арктика, но просто так свои богатства этот суровый край не отдаст.

Богатства Арктики

Площадь российского сектора арктического шельфа в границах, установленных международными соглашениями, на данный момент составляет 4,1 млн квадратных километров. Это огромное пространство, примерно сопоставимое с размерами Евросоюза, причем половину его составляют потенциально нефтегазоносные территории.
Согласно оценке Минприроды России, ресурсы российской Арктики на текущий момент составляют примерно 511 млрд тонн нефтяного эквивалента. Это примерно 65% мировых потенциальных ресурсов углеводородного сырья или около 2/3 от всех запасов, разрабатываемых в мире в настоящее время.
«Объем прогнозируемых запасов в Арктике — это порядка 65% прогнозируемых запасов всего мира. А мир просверлен разведочными скважинами на 60-70%, в США — на 90%. То есть там практически нет шансов открыть новые месторождения. Дешевой нефти в мире больше нет. Это либо глубоководный шельф, либо Арктика. Без Арктики невозможно будущее развитие мировой энергетики», — отметил в эфире телеканала «Россия 24» доцент Финансового университета при правительстве РФ Леонид Крутаков.
Однако добраться до этих природных богатств будет совсем не просто. Хотя Арктика является крупнейшим в мире перспективным нефтегазодобывающим регионом, на сегодняшний день она представляет собой практически чистое поле, где нет ни транспортной, ни добычной инфраструктуры. И все это в условиях крайне, экстремально сурового климата.

Развитие добычи углеводородов в Арктике потребует не только строительства буровых установок и промысловых объектов, но и морских терминалов, резервуарных парков, аэродромов, автодорог, строительства ледоколов, нефтяных танкеров и газовозов ледового класса. По словам ведущего эксперта Союза нефтегазопромышленников России Рустама Танкаева, фактически предстоит построить целую страну.
«Потому что там ничего нет. Северный морской путь, как мы знаем, был заброшен, сейчас он оживает. Сейчас очень многое делается для того, чтобы он заработал. Но для того, чтобы он заработал, во-первых, нужны опорные пункты, порты, которые позволят бункероваться судам, позволят производить текущий ремонт и так далее. И, конечно, нужны сами суда. Их нужно построить», — подчеркнул эксперт.

Разработкой этого проекта, получившего название «Восток ойл», займется компания «Роснефть». Однако реализация с нуля настолько масштабного проекта требует мобилизации значительного объема ресурсов, и ни одной, даже самой крупной компании, не удастся справиться с этой задачей в одиночку — ожидается, что инвестиции в проект составят от 5 до 8,5 трлн рублей.

Потратить, чтобы заработать

Добиться приемлемого уровня доходности на вложенный капитал можно лишь в рамках интегрированных проектов с длинным жизненным циклом. Такие проекты требуют создания определенных инвестиционных условий, уверены эксперты.
«Речь идет о том, чтобы создать инвестиционные стимулы для развития важнейшего региона Арктики. Как известно, сейчас на очереди стоит освоение новых нефтегазоносных провинций России, без которых невозможно поддержание добычи в долгосрочном периоде. А Арктика стоит в этом списке на одном из первых мест», — поделился мнением в эфире «Бизнес FM» старший аналитик «ВМТ-Консалт» Валерий Андрианов.

По его словам, если государство не примет меры для стимуляции инвестиций в этот регион, то и добычу там наладить не удастся. Это приведет к прямым потерям государственного бюджета, а в удаленной перспективе — к потере объемов экспорта нефти и соответствующим ущербом для экономики России.

Кроме того, работа в Арктике по сложности сравнима с освоением космоса, поэтому подобный проект может стать локомотивом для развития технологической составляющей российской экономики. «Арктика — это не только проект „Восток ойл“, это не только целая страна, это возможность нашего технологического прорыва», — считает Леонид Крутаков.
Развитие Северного Морского пути, который призван стать ключевой транспортной артерией между разными частями Евразии, было обозначено в качестве одной из национальных целей в «майских указах» президента Владимира Путина. Для успешной реализации этого проекта, грузопоток по Северному морскому пути должен быть доведен к 2024 году до 80 млн тонн, однако без нефтегазовых ресурсов арктического региона обеспечить загрузку этого маршрута невозможно.
Проект освоения арктических месторождений «Восток ойл», который предложила компания «Роснефть», предусматривает строительство морских терминалов с перевалкой до 100 млн тонн в год. Будет построено 5500 км трубопроводов, аэропорты, линии электропередачи и так далее.

Экономическое чудо

Еще одной национальной целью, поставленной Владимиром Путиным, является рост российской экономики темпами, опережающими мировые. Однако пока добиться ощутимых успехов в решении этой задачи не удалось — напротив, в скорый экономический рост верят все меньше предпринимателей.
Если в феврале 25% бизнесменов ждали оживления деловой активности уже в следующем году, то в июне таких оптимистов было всего 15%, ссылаются на данные опроса аналитики IHS Markit. Это худший результат с февраля 2016 года, не дотягивающий даже до среднемирового показателя в 18%. Доля производителей товаров, верящих в рост экономики, оказалась и вовсе минимальной (те же 15%) за всю историю наблюдений с начала 2008 года.
В июне до трехлетнего минимума опустился и совокупный индекс PMI (отражает изменение деловой активности обрабатывающих отраслей и сферы услуг) — до 49,2 пункта с 51,5 в мае. Это ниже критического значения в 50 пунктов, отделяющего рост активности от спада.
По словам экономиста IHS Markit Сиана Джонса, в существующих условиях бизнес вынужден фокусироваться на рисках, а не на возможностях, это ведет к сужению горизонта планирования и отказу от игры в долгую. «В результате мы наблюдаем рекордные дивидендные выплаты российских компаний на фоне стагнирующей экономики», — констатировал он.
Для стимулирования экономического роста необходимы крупные инфраструктурные проекты, такие, как освоение Арктики — он затронет не только нефтяной рынок, но и обеспечит мультипликативный эффект для всей экономики, который по предварительным оценкам может превысить 30 трлн рублей до 2038 года.

«Создание инфраструктуры даст мультипликативный эффект экономике, который эксперты KPMG оценивают примерно в 2% к ВВП до 2050 года, 30 трлн рублей до 2038 года. То есть это огромный мультипликативный эффект в экономике, это российское оборудование, буровые установки, линии электропередач, аэропорты, дороги и так далее», — рассказал в эфире «России 24» старший аналитик «БКС-Премьер» Сергей Суверов.

Прибыль от пустого места

Реализация проекта «Восток Ойл» потребует и привлечения инвесторов, и государственных льгот, в первую очередь налоговых — их размер оценивается в сумму до 2,6 трлн рублей. Причем налоговые стимулы, по подсчетам экспертов, будут в 2-3 раза меньше средств, которые поступят от бизнеса. Проект позволит вовлечь в разработку новые месторождения, считает директор Института проблем глобализации Михаил Делягин.
«В том налоговом режиме, который у нас, невозможно развитие и Черноземья. Но в Арктике, соответственно, нужно отлаживать принципиально новые механизмы, и, что очень важно, предложение заключается не в том, чтобы помочь компании. Нет. Предложение заключается в том, чтобы помочь проекту и любым участникам этого проекта», — пояснил эксперт в эфире телеканала «Россия 24».

Вклад проекта в ВВП эксперты KPMG оценивают до 2% в год до 2050 года, а выигрыш для бюджета — в 4,4 трлн рублей от налоговых поступлений, увеличения дивидендов и эффекта от смежных отраслей. Проект был бы работоспособным и без налоговых послаблений, но для этого потребовалось бы финансирование под 4–5%, что сейчас невозможно.
«В принципе, если цена кредита будет человеческой, не как на Западе, не как в развитых странах, но хотя бы 4%, тогда налоговые инвестиции не понадобятся. Но это требует нормализации всей социально-экономической политики Российской Федерации», — констатирует Делягин.

Заработок на льготах

«Восток ойл» будет не первым проектом, реализованным при помощи налоговых льгот. Успешным примером такого сотрудничества государства и бизнеса является завод по производству сжиженного газа «Ямал СПГ», построенный «Новатэком» в партнерстве с Total, CNPC и Silk Road Fund. В результате уже в 2020 году Россия будет поставлять на мировой рынок свыше 27 млн т сжиженного газа — это больше, чем сегодня экспортирует Малайзия, третий по величине после Катара и Австралии производитель СПГ.
Помимо налоговых льгот, проект получил и прямые государственные субсидии: в 2015 году правительство одобрило покупку облигаций «Ямал СПГ» на 150 млрд рублей из Фонда национального благосостояния. Кроме того, за счет государства было на три четверти (71 млрд из 96 млрд рублей) профинансировано строительство грузового порта Сабетта.
Еще одни пример предоставления эффективного взаимодействия компании и государства — инвестиционные стимулы, предоставленные «Роснефти» на развитие Самотлорского проекта. В результате предоставленных инвестиционных стимулов спад добычи на месторождении замедлился с 5% в 2008-2017 году до 0,9% в 2018 году. Прямой налоговый эффект составил порядка 60 млрд рублей.
Подобная практика стимулирования проектов в области добычи углеводородов применяется и в других странах мира. Так, в США расширенный комплекс льгот как на федеральном, так и на региональном уровне, позволил американским компаниям совершить сланцевую революцию.
«За 2013 год суммы субсидий американского правительства в сланцевую нефть сопоставимы со всей экспортной выручкой России от экспорта нефти. То есть она если не выше, то примерно одинакова. Это колоссальные суммы», — говорит Леонид Крутаков.

Власти Саудовской Аравии, в свою очередь, сократили налоговую нагрузку на Saudi Aramco, снизив для компании налог на прибыль с 83% до 50%. Благодаря этому компания начала генерировать свободный денежный поток и получила возможность увеличивать дивиденды — за 2017–2018 гг. они составили $91 млрд

Читать ещё •••

Источник: finance.rambler.ru