«У России есть всего 8 дней»

Первые дни после вступления в силу новой сделки ОПЕК+ ознаменовались устойчивым ростом цен на нефть. «Бочка» североморской Brent менее чем за сутки преодолела три психологически важные отметки — 30, 31 и 32 доллара. Но к вечеру 6 мая фьючерсы эталонной марки нефти на бирже ICE в Лондоне опустилась до 28,9 доллара за баррель, что свидетельствует о сохранении высокой волатильности. Тем не менее, в целом рынок настроен оптимистично.
Страны ОПЕК+ в этом месяце должны сократить добычу на 9,7 миллиона баррелей. Очевидно, еще несколько миллионов придется на долю тех стран, которые вынуждены сворачивать производство из-за неблагоприятной ценовой конъюнктуры. Параллельно с этим аналитики начинают фиксировать признаки восстановления спроса. «От улиц Сан-Антонио до Барселоны и Пекина данные о дорожном движении, объемах продаж на заправочных станциях и трубопроводных потоках — все это говорит о том, что падение спроса на нефть, вероятно, достигло дна примерно в середине апреля и теперь началось скромное и очень осторожное восстановление, — пишет Bloomberg. — Эти признаки имеют значение не только для нефтяной промышленности, поскольку они дают проблеск надежды после потока негативных экономических данных».

«Мы действительно видим улучшения на всех трех рынках, мы видели, что в мае объемы растут в Европе, мы видим, что это происходит в США, и мы видим, что это также происходит в Азии. Есть некоторые, я бы сказал, обнадеживающие ранние признаки», — заявляет генеральный директор Exxon Mobil Corp. Даррен Вудс.

«Рынок по-прежнему уязвим, но теперь ясно одно: дно спроса позади, и это проявляется в ценах на нефть, которые находятся на подъеме», — говорится в опубликованной во вторник записке консультантов Rystad Energy.

Экспертные оценки фиксируют тенденции, которые видны, что называется, невооруженным глазом. Для Китая проблема коронавируса уже неактуальна, экономика страны стремительно восстанавливается. В Европе практически не осталось стран, которые не ослабили ограничения или не анонсировали их ослабление в ближайшее время. Несмотря на тяжелую эпидемиологическую ситуацию в США, власти пяти штатов — Техаса, Алабамы, Айдахо, Айова и Мэн — тоже смягчили режим карантина. Все это способствует устранению дисбаланса между спросом и предложением.
Впрочем, экспортерам нефти расслабляться пока рано: мировые хранилища нефти продолжают заполняться. Тот же Bloomberg прогнозирует, что непроданная сырая нефть и нефтепродукты будут накапливаться в июне и, возможно, даже в июле. Недостаток резервуаров может спровоцировать очередное проседание стоимости июньских фьючерсов американской WTI до отрицательных значений. Хотя игры спекулянтов на нью-йоркской бирже — это отнюдь не главная опасность для нефтяной промышленности. Настоящие проблемы начнутся в том случае, если в мире действительно не останется свободных мощностей по хранению «черного золота». По некоторым оценкам, этого стоит ждать уже в мае.

Индия — третий по величине потребитель нефти после США и Китая — полностью исчерпала мощности по хранению нефти на суше. До предела заполнен даже национальный стратегический резерв. Теперь частные и государственные компании заполняют прибрежные танкеры (на плавучем хранении у берегов Индии уже находится примерно 50 миллионов баррелей), но и танкеры, как известно, не бездонные.
С этой же проблемой сталкиваются саудиты. Во многом благодаря им объем нефти, которая хранится на танкерах, сегодня достигает рекордных 375 миллионов баррелей.
До рекордно высокого уровня поднялись также запасы в Фуджейре (ОАЭ), где сосредоточен самый большой на Ближнем Востоке коммерческий потенциал для хранения рафинированных продуктов.
В Соединенных Штатах ситуация вроде бы под контролем. «В центре внимания рынка останется состояние запасов сырой нефти в Кушинге и производство в США, — говорит глава BNP Paribas SA по сырьевой стратегии Гарри Чилингуирян. — На прошлой неделе рынок несколько утешился тем, что темпы пополнения запасов Кушинга замедлились». Тем не менее, вокруг пресловутого Кушинга — крупнейшего терминала для хранения нефти в мире — сложилась неоднозначная ситуация. Трейдеры утверждают, что его формально свободные мощности уже законтрактованы. И это создает дополнительный ажиотаж (отчасти именно Кушинг спровоцировал панику, которая опустила фьючерсы на нефть марки WTI до отрицательных значений).

О том, как ситуация сложилась в России, из открытых источников известно немного. Можно только констатировать, что стартовые позиции у нашей страны хуже, чем у конкурентов. По подсчетам консалтинговой компании IHS Markit, имеющиеся резервуары способны вместить объемы производства у России за 8 дней, у Саудовской Аравии — за 18 дней, у США — за 30 дней. Разговоры о создании крупных стратегических хранилищ нефти велись, но так и остались разговорами. Соорудить их на скорую руку не получится. Александр Новак об этом уже предупреждал:
«Строительство инфраструктуры — долгий процесс: проектирование, определение структуры финансирования, стройка и так далее занимают не один год. Я сомневаюсь в том, что сейчас можно рассматривать такую возможность в краткосрочной перспективе, но в целом на более длительном горизонте мы изучаем все варианты. Мы пока считаем, что меры по борьбе с пандемией принесут положительный эффект, страны начнут постепенно выходить с карантина, а спрос будет восстанавливаться».

Рациональность строительства новых мощностей по хранению нефти в России тоже вызывает сомнения. С одной стороны, в случае повторения подобных эксцессов у нефтяной промышленности появится «подушка безопасности». С другой — зачем строить то, что годами будет простаивать и требовать при этом немалых эксплуатационных расходов?
Есть ли другие варианты? Целых два. Первый — хранить «черное золото» на железной дороге. «Коммерсант» еще 13 апреля сообщал, что РЖД начала работать с нефтяниками.
«Специально для этого на сети железных дорог определен перечень станций, где длительный простой вагонов не будет оказывать негативного эффекта на пропускную способность линий», — отметили в компании.

Аналогичные услуги готов предоставлять «Нефтетранссервис» (НТС): до 3 тысяч цистерн для хранения нефти или нефтепродуктов на срок не менее полугода. Кстати, называть этот способ экзотичным язык не поворачивается. Американские трейдеры хранили нефть в цистернах еще в 2016 году, чем вызывали обеспокоенность некоторых экспертов. К примеру, профессор Университета Аляски Ричард Стайнер закономерно замечал, что участки железной дороги, на которых находятся наполненные нефтью цистерны, никем не охраняются, а ведь речь идет о пожароопасном сырье. В России охранять подвижной состав тем более никто не будет.

Второй вариант — использовать ресурс временного хранения нефти, которым обладают трубопроводы.
«В России такой прецедент, когда нефть хранилась в нефтепроводе, уже был, — отмечает директор офиса продаж компании “БКС Брокер” Вячеслав Абрамов. — В 2019 году “Транснефть” хранила 3,5 миллиона тонн нераспределенной нефти. Однако система трубопроводов не предназначена для длительного хранения, она может храниться не больше месяца и в случаях, когда ее невозможно отгрузить на танкер или произошла авария на НПЗ. Да и даже если бы было можно, то это все равно незначительные объемы».

Участники рынка и власти РФ, конечно, надеются избежать такого развития событий. Поводы для оптимизма в последнее время действительно появляются, аналитики массово улучшают свои прогнозы по цене на «черное золото».
Goldman Sachs теперь ожидает, что на рынке нефти уже через несколько недель может возникнуть дефицит. Но готовиться на всякий случай стоит к худшему. Пока не совсем понятно, что будет делать Россия и другие страны-экспортеры нефти, если худшее все же произойдет.

Источник: finance.rambler.ru